Потерянный рай: как дауншифтеры возвращаются в Россию и строят карьеру с нуля

Источник: forbes.ru

Бывший специалист по спецпроектам «СТС Медиа» Павел Пестов вместе со своей девушкой Машей, прежде сотрудницей торгово-металлургической компании, выходили с пляжа Арамболь в индийском штате Гоа зимой 2016 года. Внезапно на дорогу выползла змея и укусила Машу в ногу. Позже оказалось, что это была гадюка Рассела, яд которой смертельно опасен для человека. Маше пришлось пережить операцию по трансплантации кожи, а Павлу — четыре месяца на полу индийской муниципальной больницы, где он ухаживал за девушкой. На жизнь в Индии и лечение ушли все сбережения молодых людей — порядка 700 000 рублей, — а желание перезагрузиться обернулось кошмаром.

История Пестова не исключение. Дауншифтингом занимаются сотни бывших менеджеров крупных компаний и владельцев бизнесов, уставших от напряженного графика, — они бросают высокие посты с приличной зарплатой и уезжают искать «настоящих себя» в теплые страны. Но для многих мечта о новой жизни превращается в испытание на прочность, выдерживают которое единицы.

Бум дауншифтинга пришелся на начало 2000-х, говорит Алена Владимирская, основательница HR-проектов Pruffi, «Антирабство» и Careefan. В то докризисное время найти новую работу было относительно просто, соответственно, терять старую было нестрашно, сегодня же ситуация на рынке труда изменилась не в лучшую сторону, объясняет эксперт. Артем Борисов, администратор паблика «Индия-Гоа.Сегодня» в соцсети «ВКонтакте» (87 000 подписчиков), также говорил в интервью КП, что дауншифтеров подкосил кризис, сильнее всего ударив по «лонгстерам» — тем, кто уезжал надолго, но имел финансовую поддержку из России. По его оценкам, уже в 2016 году около трети индийских дауншифтеров вернулись на родину. «А все потому, что имея доход от сдачи квартиры, русский настолько расслабляется, что делать что-либо еще совершенно не получается. Самое большее, на что хватает сил, — шутинги (съемки в кино. — Forbes), потому что в Гоа найти настоящую работу очень сложно», — рассуждал Борисов.

Антитренд на дауншифтинг подтверждает и опрос Superjob, проведенный среди 3000 респондентов в Москве и Санкт-Петербурге. Из результатов следует, что лишь 3% людей, готовых к переезду, рассматривают вариант с понижением социального статуса ради моральной перезагрузки. Большинство боятся не найти новую достойную работу после возвращения. Страх небезосновательный, предупреждает Владимирская: профессиональное сообщество за несколько лет забывает о таких мигрантах, и карьеру на родине приходится строить с нуля. Не жалеют ли бывшие дауншифтеры о решении уехать из России и помогает ли перезагрузка сознания обрести жизненный баланс?

Змей-искуситель

Эпопея со змеиным укусом кончилась хорошо: девушка Павла Пестова перенесла операцию и вернулась домой здоровой. Но продолжать индийскую перезагрузку после этого опыта молодые люди не захотели и вернулись в Россию, начав поиски работы.

К решению уволиться и уехать в Гоа Пестова подтолкнуло эмоциональное выгорание на работе. «В холдинге «СТС Медиа» несколько каналов, которые одновременно создают спецпроекты по огромному количеству событий, за каждое из которых отвечал я. Работал в выходные и праздники. Энергетически было тяжело работать, например, на Новый год на катке в Парке Горького. Я понял, что не хочу повторить следующий год в таком же режиме», — вспоминает Павел. Его поддержала и Мария, которая в 2016 году уволилась из торгово-металлургической компании. На двоих у них было 500 000 рублей накоплений и еще 200 000 рублей на черный день — в Индии пара планировала прожить как минимум несколько месяцев. Работать удаленно не планировали. «Это был эксперимент над собой: каково это — жить, только наслаждаясь и созерцая? Еще я планировал переписать там диссертацию по философии», — рассказывает Павел.

«Я осознал, что ничего не делать — это не рай на земле, а серьезное испытание»

Пара сняла часть виллы в Северном Гоа, в районе Арамболь — излюбленном месте дауншифтеров, музыкантов и хиппи. «Каждый закат все собирались на пляже, джемились на барабанах и танцевали. Нас окружали ходулисты, жонглеры, йоги, индусы, собаки, продавцы. И все провожали этот день, благодаря», — ностальгирует Пестов. На второй месяц райской жизни произошел несчастный случай, который заставил молодых людей пересмотреть отношение к дауншифтингу. «Я спал на полу в госпитале и молился, чтобы девушка не умерла от получения вторичной инфекции», — рассказывает Павел.

Переживать было из-за чего: жизни Маши угрожал не только сам яд, а еще и инфекция, которая могла попасть в кровь в процессе операции по трансплантации кожи. По словам Пестова, взрослый англичанин-дауншифтер, сосед Маши по палате, скоропостижно умер именно от полученной в больнице инфекции: «На его кремацию не прилетел никто из родственников, а присутствовала только незначительная часть пожилых друзей-дауншифтеров. Это натолкнуло на мысль о том, что обо мне так же забудут, если пропаду надолго из социума».

Каким бы крутым специалистом человек ни был, через полгода-год местная профессиональная «тусовка» забывает о нем, и восстановить карьеру без потери в уровне позиции и зарплаты оказывается крайне сложно, соглашается Алена Владимирская: «Даже если человек ехал фрилансить, а не просто лежать на пляже, поток заказов от клиентов постепенно начинает иссякать и со временем становится ничтожным. В итоге дай бог ему хватит на обратный билет». Для дауншифтеров, проводящих день за днем на пляже, время как бы стопорится, а в мегаполисе идет своим чередом — люди быстро растут в должностях или меняют работу, рассуждает эксперт. По ее словам, привычного круга знакомых, которые могли бы помочь рекомендацией вернувшемуся дауншифтеру, просто нет.

Павлу и Маше повезло не только выбраться из Индии живыми и здоровыми, но и быстро найти желаемую работу. Машу позвали в ту же компанию, из которой она увольнялась полгода назад, причем на лучших условиях. А Павел познакомился с владельцем стриптиз-клуба Golden Girls Лаки Ли и устроился к нему пиар-директором. «Я вынес много кармических уроков из этого опыта. Например, осознал, что ничего не делать — это не рай на земле, а серьезное испытание. А новая работа стала наградой за боль и испытания, которые удалось преодолеть в Индии», — рассуждает Пестов.

Тайские каникулы

Люди, которые бросили стабильную карьеру ради ретрита на берегу моря, а теперь вернулись в Москву и пытаются восстановить пошатнувшуюся карьеру, довольно часто приходят за консультацией к профессиональным эйчарам. В практике Алены Владимирской такие клиенты появляются раз в полтора-два месяца. Она приводит классификацию дауншифтеров, основанную на причинах отъезда. В первом случае человек неожиданно получает какую-то сумму денег — например, после участия в IPO компании, акционером которой являлся, — но ее не хватает на покупку квартиры или запуск бизнеса. Эти деньги часто используют для того, чтобы «выдохнуть» и пожить на море, отключившись от рабочей рутины. Второй тип — «задолбавшиеся» офисные сотрудники, которые могут позволить себе работать удаленно или уволиться и уйти на фриланс. Третий — люди, которые поехали отдохнуть на новогодние каникулы, но решили остаться надолго.

«Необязательно увольняться с работы, чтобы изменить свою жизнь»

К третьему типу относится Полина Олитто, экс-сотрудница крупной телекоммуникационной компании (ее название Олитто не имеет права разглашать по условиям договора с бывшим работодателем), где проработала больше десяти лет — устроилась после выпуска из института еще в родном Омске, а в Москву перевелась в 2014-м в рамках нового проекта. Для выпускницы без опыта место в крупной компании было удачей, говорит Полина, но со временем она потеряла интерес к своим задачам: «Для меня стало все предсказуемо, я не видела дальнейшего роста. К тому же, работа в офисе отнимает много сил на такие простые вещи, как приходить в точное время, потому что так принято, не уйти в отпуск на день больше, потому что не положено и так далее».

В ноябре 2018 года она ушла «в никуда» и уже через неделю была в Таиланде. Хотела отдохнуть недельку-другую, но задержалась на четыре месяца, два из которых прожила на Пхукете, два — на Бали. Накоплений не было, и Олитто взяла проект на фрилансе — запускала сайт компании с курсами бизнес-тренера, консультировала несколько стартапов по вопросам повышения эффективности. Размер ее дохода упал по сравнению с московским периодом, но не сильно, а уровень жизни в целом повысился. «В Москве ты зарабатываешь и тратишь, всегда есть на что, а в Азии очень многое из московского образа жизни просто не нужно», — поясняет Олитто.

За четыре месяца она набралась сил и поняла, что хочет вернуться в ритм мегаполиса. Офисный вариант не рассматривала — запустила собственный проект, схожий по наполнению с тем, которым занималась на фрилансе. Сейчас он существует в формате блога в Instagram под названием Woman Recovery program: Олитто консультирует тех, кто хочет начать здоровый образ жизни и обрести work-life balance (баланс между работой и остальной жизнью. — Forbes). Среди клиентов дауншифтинг она не пропагандирует: «Необязательно увольняться с работы, чтобы изменить свою жизнь. Я всегда за экологичные и менее стрессовые способы понять себя».

Слишком много релакса

Учить других, как обрести жизненный баланс, — довольно частый карьерный кейс среди бывших дауншифтеров. Так поступил и Владимир Курсов — бывший владелец SMM-агентства Like Box, которое работало на подряде у крупных рекламных агентств Hungry Boys и BBDO. К 2014 году он устал «от всех этих тендеров, дедлайнов», пережил выгорание и попал в больницу с депрессией.

«Человек, который родился и вырос в Москве, через два-три месяца точно захочет движухи»

Чтобы восстановить силы, Курсов оставил московские проекты и уехал сначала в двухнедельный отпуск, а затем и на ПМЖ в Таиланд. «Расстояния небольшие, всегда под боком есть байк: сел на него, полчаса — и ты там, где тебе нужно. Хорошая погода, атмосфера расслабленная, никто никуда не спешит. Даже если опаздываешь, никто тебе потом мозг не выносит», — перечисляет Владимир плюсы островной жизни. По его словам, цены на аренду недвижимости позволяли с тем же уровнем затрат чувствовать себя «королем на вилле с бассейном», положительно сказывалась и разница во времени с Москвой: когда в Москве 11 утра, в Таиланде уже 3 часа дня, «и ты успел съездить и на пляж, и на массаж».

Но через два месяца Владимир «не выдержал» и вернулся: «Атмосфера там совсем уж релаксовая. Человек, который родился и вырос в Москве, через два-три месяца точно захочет движухи». Не хватало и общения с новыми людьми, и культурного досуга — нет кинотеатров, из развлечений только паромы на соседний остров, походы в торговые центры и местная реклама.

Возвращался Курсов на уже готовое место — главы SMM в предвыборной президентской кампании Григория Явлинского. После завершения проекта он решил оставить маркетинг и занялся развитием собственной компании по немедикаментозному снятию стресса, а сейчас готовит к открытию школу медитации.

Выгоревшие лузеры

Люди, которые решают стать дауншифтерами, часто принимают решение импульсивно, на пределе усталости или выгорания, говорит Амина Назаралиева, врач-психотерапевт, соучредитель психологического центра Mental Health Center: «Они страдают из-за отсутствия здоровых границ между работой и личной жизнью, когда нужно быть на связи в любое время — даже в отпуске, или когда ты с семьей. Такие люди просто хотят, чтобы это все прекратилось, прямо сейчас». Такой подход не всегда имеет позитивные последствия: когда человек приходит в себя, то понимает, что повернул не совсем туда, куда хотел. По словам Владимира Курсова, на Пхукете, например, есть примеры, когда бывшие топ-менеджеры из России открывают на острове кафе или небольшие магазины, «но многие из них, кто привык к масштабу в больших компаниях, не особо довольны — с точки зрения амбиций это не самый лучший вариант». Многие через какое-то время возвращаются в цивилизацию, но, как правило, не в Москву, а в Гонконг, Сингапур или Куала-Лумпур, говорит предприниматель.

«25-летний менеджер среднего звена, который не нашел себя, никакой не дауншифтер, а просто лузер»

Часто дауншифтинг становится не разовой акцией по восстановлению сил после выгорания, а своего рода болезнью. Алена Владимирская приводит пример из личного опыта: клиент, имя и должность которого она не может разглашать, работал коммерческим директором крупного онлайн-медиа. Последний год перед отъездом из России работал «на разрыв аорты» и к декабрю понял, что «пора бежать» — отправился в Индию на краткосрочный ретрит. Перед этим предупредил Владимирскую, что планирует вернуться в феврале, и к этому времени ему хорошо бы подыскать новую работу. Но к оговоренному сроку не прилетел — решил остаться в Азии. «Сказал, что ему предложили там купить рыбный заводик, — вспоминает эксперт. — Ну, я послушала и забыла. Не мать же я ему родная».

Через 3,5 года клиент неожиданно позвонил Владимирской и заявил, что хочет вернуться и найти достойную работу «с должностью того же уровня и двадцаточкой (€20 000) евро зарплаты»: «Я ему говорю: «Алё, мир изменился, никто тебя не знает. Какая двадцаточка, хоть куда-то бы пристроить». «Бедолага» скитался по рынку несколько месяцев, устроился на должность уровнем ниже с зарплатой в четыре раза меньше желаемой. А через девять месяцев в его Facebook Владимирская обнаружила фото «под пальмой». Оказалось, клиент снова уехал перезагружаться, бросив с трудом полученное место. «Если однажды заболел этой идеей, заболеешь снова. 3-5 лет посидишь, и как чуть что — хмарь московская ноябрьская — сразу на ретрит. Это легко считывается, и такой работник вряд ли кому-то нужен», — резюмирует эксперт.

Основатель рекрутинговой платформы Superjob Алексей Захаров считает, что дауншифтеров «в подлинном смысле этого слова» среди россиян крайне мало — «глупо говорить даже о доле процента». «Это должен быть действительно высокопоставленный обеспеченный человек, который по доброй воле отказывается от социального статуса и переходит на уровень ниже, желая освободиться от ответственности за других людей и напряженного графика. Например, наша элита, мигрировавшая в Лондон, — это дауншифтеры. А 25-летний менеджер среднего звена, который не нашел себя и поехал искать на Бали, никакой не дауншифтер, а просто лузер», — категорично заключает Захаров.

10 стартапов, за которыми нужно следить в 2020 году. Выбор Forbes

1 из 10

Кирилл Родин, Антон Лозин, Олег Козырев, Алексей Колесников (слева направо) / Фото Даниила Примака для Forbes

2 из 10

Лика Кремер, Екатерина Кронгауз, Андрей Борзенко / Facebook «Либо/Либо»

3 из 10

Андрей Лобанов / Facebook «Алгоритмики»

4 из 10

Ярослав Комков / Фото Арсения Несходимова для Forbes

5 из 10

Андрей Кравцов / Сайт SHU

6 из 10

Анонс новой игры семейства Pathfinder / Сайт Owlcat Games

7 из 10

Сергей Редьков / Фото Anna Huix для Forbes

8 из 10

Никита Чен-Юн-Тай (крайний справа) с командой Apis Cor на строительной площадке в Дубае / Фото DR

9 из 10

Мария Бородецкая / Facebook Марии Бородецкой

10 из 10

Антон Лыков (справа) / Фото DR

«Кухня на районе»

Основанный выходцами из «Рокетбанка» Алексеем Колесниковым, Олегом Козыревым, Кириллом Родиным и присоединившимся к ним сооснователем агрегатора «ЕдаСюда» Антоном Лозиным сервис конкурирует с, казалось бы, непобедимыми гигантами рынка доставки — «Яндекс.Едой» и Delivery Club от Mail.ru Group и Сбербанка. «Кухня на районе» запустилась в Москве в 2017 году по модели dark kitchen — открывала цеха готовки без ресторанных залов, ориентируясь исключительно на доставку блюд собственного приготовления в соседние дома в радиусе 2 км.

Благодаря тому, что кухни разбросаны по разным районам, а курьеры передвигаются только пешком или на велосипедах, время доставки составляет всего 15-30 минут (в среднем быстрее, чем у агрегаторов). Это позволило стартапу отказаться от издержек на содержание залов, снизить розничные цены и одновременно увеличить маржинальность. Сегодня у «Кухни» есть «фудреактор» — центральное производство полуфабрикатов, которые расходятся по всем кухням сети, а также собственная служба доставки, приложение для клиентов и отдельный софт, в том числе алгоритмы прогнозирования спроса, которые позволяют постоянно ротировать меню. Все это, по словам основателей, отличает их сервис от стандартных dark kitchen.

Модель, по которой работает «Кухня», привлекает именитых инвесторов. В сервис вложились совладелец застройщика ПИК Сергей Гордеев и совладелец группы компаний Qiwi Сергей Солонин. Совокупные инвестиции составляют несколько миллионов долларов. «Кухне» уже удалось вывести в операционный плюс три своих точки, следующая глобальная цель — вывести стартап за рубеж (например, в Лондон и Берлин), а затем побороться за статус «единорога» — компании с оценкой от $1 млрд.

Узнать подробнее:

Темная сторона кухни: как основатели Рокетбанка построили бизнес на 800 млн рублей, доставляя еду в соседние дома

Следующий слайд

«Либо/Либо»

В июне 2019 года бывший руководитель отдела подкастов издания «Медуза» Лика Кремер в партнерстве с коллегой, автором детских книг и основательницей стартапа по подбору бэбиситеров Kidsout Екатериной Кронгауз и экс-журналистом «Сноба», «Дождя» и других СМИ Андреем Борзенко запустили собственную студию подкастов «Либо/Либо». Студия записывает как собственные подкасты («Либо выйдет, либо нет» об истории запуска «Либо/Либо», «История русского секса» о сексуальных привычках разных поколений, «Так вышло» об этических казусах), так и производит их на заказ.

Команда стартапа вовремя почувствовала всплеск массового интереса к подкастам как новому жанру просветительски-развлекательного контента: в России за последний год запустились десятки аудиоформатов, которые делают и крупные компании (Альфа-банк, «МегаФон», «Яндекс» и др.), и энтузиасты-одиночки. Монетизируются подкасты, как и любой другой медиабизнес, за счет рекламы, партнерских проектов, краудфандинга или платной подписки.

На нишу начали обращать внимание инвесторы: в «Либо/Либо» вложился Лев Левиев, сооснователь «ВКонтакте» и владелец фонда LVL1, в портфеле которого уже были такие медиа, как порталы TJournal и vc.ru, платформа для зацикленных видеороликов Coub, а также сервис бронирования туров Ostrovok.ru и медицинский сервис BestDoctor. Сумма вложений и условия сделки со студией Кремер и Кронгауз не разглашаются.

Несмотря на быстрое развитие, в России рынок подкастов пока выглядит диким: нет ни реальной статистики по количеству прослушиваний, ни сформировавшихся лидеров. Зато, судя по уровню развития этой сферы в США, есть отличные перспективы — в 2018 году американские компании потратили на рекламу в подкастах $479 млн. Если верить прогнозам, по итогам 2019 года показатель приблизится к отметке $680 млн, а в 2021-м — превысит заветную планку в $1 млрд.

Следующий слайд

«Алгоритмика»

Крупнейшую по количеству учеников российскую школу программирования для детей в 2016 году создал бывший консультант McKinsey Андрей Лобанов. За три с лишним года работы «Алгоритмика» вышла за пределы страны и сегодня работает в 200 городах мира. Франчайзинговые отделения существуют в Австралии, США, Мексике, Эквадоре, Индии, Китае и пр. — всего в порядке 20 стран.

Выпускник мехмата МГУ Лобанов ничего не смыслил в программировании, но видел в трансформации школьного образования большие перспективы. Он набрал команду специалистов, вложил 3 млн рублей собственных накоплений и привлек еще 15 млн рублей от нескольких бизнес-ангелов. Идея была в том, чтобы принести в школы альтернативные — увлекательные и применимые на практике — занятия по информатике. В основу программы лег принцип геймификации: ребенок не просто изучает двоичный код, а выполняет задачу по заселению Марса или спасению Земли.

У компании есть собственная школа в Москве, франшиза с правом использовать IT-платформу и бренд «Алгоритмики», а также SaaS-модель, по которой школы и центры дополнительного образования берут систему «в аренду». Заниматься с «Алгоритмикой» могут дети от 5 до 17 лет — прямо на уроке в школе или с домашнего компьютера. Оценивает успешность прохождения курса преподаватель, у которого есть доступ к аналитике и методическим материалам.

Осенью 2019 года совладельцем «Алгоритмики» стал холдинг Mail.ru Group, купивший 11,7% компании (сумма сделки не разглашается). Для Mail это не первая инвестиция в сферу образования: у компании уже есть доли в образовательных сервисах GeekBrains и Skillbox. «Дело даже не в умении писать код — это не главное. Программирование учит системному мышлению, логике и полному спектру цифровых навыков. Все это станет прекрасной базой для любой профессии XXI века, какую бы ни выбрал ребенок« — считает Лобанов.

Узнать подробнее:

Детский код. Как с пеленок учат понимать логику компьютера

Следующий слайд

Winstrike

Киберспортивный холдинг Winstrike был создан в 2017 году бывшим маркетологом и руководителем портала Cyber.Sports.ru Ярославом Комковым и его партнерами-инвесторами. Компания с ходу стала одним из самых заметных игроков рынка.

Помимо изначальных инвестиций сооснователей компании, в 2018 году в холдинг вкладывался фонд FunCubator. В Winstrike фонд инвестировал $1,5 млн.

Winstrike не только управляет составами по нескольким ведущим киберспортивным дисциплинам (Dota 2, CS:GO и др.), но и всерьез занимается киберспортивным маркетингом, причем не только в собственных интересах (например, именно Winstrike продает спонсорские интеграции знаменитой украинской команды Na’Vi в России), а также претендует на заметную роль в сегменте организации турниров. В 2019-м в Москве благодаря Winstrike впервые состоялся турнир серии BLAST Pro Series по CS:GO с призовым фондом $250 000. Его спонсорами стали компании масштаба Toyota и Samsung.

В 2019-м, по словам Комкова, компания также провела крупнейший на постсоветском пространстве трансфер: капитан состава Winstrike по «контре» Кирилл Boombl4 Михайлов перешел в Na’Vi за «несколько сотен тысяч долларов».

Узнать подробнее:

15 самых влиятельных лиц киберспорта. Рейтинг Forbes

Следующий слайд

SHU

История основателя бренда одежды SHU Андрея Кравцова похожа на кино об идеальном стартапе. Предприниматель родился и вырос в Североуральске — небольшом городке в 450 км от Екатеринбурга. После школы переехал сначала в столицу Урала, а потом Санкт-Петербург в погоне за мечтой — стать рок-музыкантом. Но мечте не суждено было сбыться: волею судеб Кравцов начал работать на заводе Hyundai в Сестрорецке.

Однажды по дороге на работу ему пришла в голову идея желтого непромокаемого плаща — в противовес серой петербургской погоде. Этот момент и стал поворотным. В комиссионном магазине будущий стартапер раздобыл подержанную швейную машинку за 2900 рублей и сел шить. Учился на собственных ошибках: распарывал готовые вещи и смотрел, как они сделаны. Первыми покупателями стали коллеги по цеху.

Как-то раз за недельный отпуск Кравцов заработал больше, чем за месяц на заводе, и понял: пора увольняться. Он арендовал небольшое помещение и стал шить. В день удавалось произвести 1-2 плаща, всю работу выполнял полностью сам. Сарафанное радио и необычная концепция технологичной яркой одежды привели в SHU клиентов. Когда Кравцов перестал справляться с валом заказов, он отправился в Китай — налаживать связи с фабриками. Процесс отнял 2,5 года и много нервов, зато позволил сделать бизнес глобальным.

Сегодня у SHU две штаб-квартиры в Москве и Гуанчжоу. В 2019-м команда SHU открыла флагманский магазин на Невском проспекте. На открытии Кравцов делился успехами: контракты с дистрибьюторами из Скандинавии, Италии, Германии, Южной Кореи и Японии, одежда в 100 мультибрендовых магазинах по всему миру. Кроме того, магазины SHU открылись в Милане и Берлине — иностранцам, несмотря на отсутствие серой петербургской осени, желтые плащи тоже пришлись по вкусу.

Следующий слайд

Owlcat Games

Московская студия разработки видеоигр была основана в 2016 году опытной командой — сотрудники Owlcat ранее работали, например, в студии Nival и участвовали в разработке таких блокбастеров, как «Аллоды Онлайн», «Проклятые земли», Heroes of Might and Magic V и Silent Storm.

Первый проект молодой студии оказался основан на франшизе Paizo Publishing — Pathfinder (серия настольных игр, похожих по правилам на Dungeons&Dragons). Средства на разработку привлекли от инвесторов, среди которых контролировавшая на тот момент Owlcat структура холдинга Mail.ru Group — My.com, а также посредством краудфандинга. В совокупности пользователи тогда пожертвовали на проект более $900 000. Правда, как рассказывал глава Owlcat Олег Шпильчевский, на разработку полноценной игры суммы все равно не хватило — поход к инвесторам был неизбежен.

На выходе получилась хитовая игра Pathfinder: Kingmaker. К разработке привлекли даже знаменитого геймдизайнера Криса Авеллона, участвовавшего в разработке серии Fallout. Один только лексикон героев превысил миллион слов. Релиз состоялся осенью 2018-го.

Owlcat не раскрывает данных о продажах. По данным сервиса SteamSpy, владельцами цифровых копий Patfinder: Kingmaker могут быть от 200 000 до 500 000 пользователей. Вместе с другим проектом (Dakar 18) Kingmaker помог издателю Deep Silver выручить $27,6 млн в ноябре 2018-го.

Новый проект Owlcat — продолжение первой игры. К моменту анонса студия успела отделиться от My.com и переехать из Москвы на Кипр. С «дочкой» Mail.ru Group компания сохранила партнерские отношения. My.com даже вложилась в новую игру уже как сторонний инвестор. Также среди инвесторов проекта — Gem Capital. Всего Owlcat удалось привлечь $1 млн.

Следующий слайд

Drimsim

С идеей универсальной сим-карты, позволяющей пользоваться связью без роуминга в любой стране, новосибирский предприниматель Сергей Редьков пришел к одному из крупнейших в мире операторов Vodafone еще в 2011 году. Но переговоры закончились неудачей, а Редьков продолжил искать технического партнера для воплощения в жизнь своей глобальной концепции.

Через два года осмелилась замахнуться на мировой рынок сотовой связи швейцарская компания, название которой Сергей не раскрывает. Запуск прошел успешно: сегодня у Drimsim несколько сотен тысяч абонентов из 197 стран. Vodafone изменил свою позицию и все-таки стал партнером сервиса, также к программе подключились T-Mobile и Movistar/Telefonica. За все время стартап привлек €2,5 млн инвестиций, но на операционную окупаемость вышел только в 2018 году.

Неожиданную популярность среди российских пользователей Drimsim приобрел, когда оказалось, что услугами компании пользуется известный дизайнер Артемий Лебедев. Он лестно отозвался о сервисе в соцсетях, после чего количество пользователей возросло в несколько раз, а Drimsim три дня испытывал технические трудности из-за резкого наплыва клиентов, рассказывал Редьков Forbes.

Сейчас у компании более 400 операторов-партнеров по всему миру. Чтобы стать абонентом Drimsim, достаточно заказать сим-карту на сайте за €10, вставить ее в смартфон и начать пользоваться.

Узнать подробнее:

Как бизнесмен из Новосибирска создал единую сим-карту для всего мира

Следующий слайд

Apis Cor

Есть в нашем списке и рекордсмены Книги Гиннеса — российский стартап Apis Cor, который построил самый большой в мире дом с помощью технологии 3D-печати. Случилось это в Дубае, хотя для Apis Cor проект в ОАЭ был не первой пробой пера. До этого лидер стартапа Никита Чен-Юн-Тай уже печатал дом на площадке Ступинского завода ячеистого бетона. Тогда процесс занял всего сутки: создавали сначала опалубку, потом стены. Дубайский дом, для сравнения, команда Apis Cor возводила два года. Себестоимость квадратного метра постройки в ОАЭ составила около 16 000 рублей, а весь дом обошелся в €593 000.

Принтер Чен-Юн-Тай тоже создал сам — на это ушло около двух лет и 10 млн рублей. Разрабатывал инженерное чудо россиянин в помещении бывшего овощехранилища в родном Иркутске, которое арендовал за 25 000 рублей. Довести дело до ума на родине не вышло — не хватало профильных специалистов. Тогда Чен-Юн-Тай привлек в компанию партнера Бориса Близнюкова, который вложил в проект $1 млн, получив половину Apis Cor (позже доля Близнюкова сократилась до 30%). Деньги пошли на переезд ближе к столице и оплату труда инженеров. Ход сработал: принтер был доработан и доказал свою дееспособность в деле.

После первого успеха в Ступино российский стартап заметили за рубежом: об Apis Cor написали The Washington Post и The Sun, а в 2017-м Чен-Юн-Тай получил письмо из ОАЭ. В нем шла речь о заказе на амбициозную постройку площадью 640 кв. м.

На рекорде Гиннеса Чен-Юн-Тай останавливаться не планирует и собирается еще активнее осваивать зарубежный рынок. На Западе технология 3D-печати зданий будет более чем востребована, уверен предприниматель: это быстрее, дешевле, а главное — технологичнее, чем аналоговое строительство руками десятков людей.

Узнать подробнее:

Как россияне напечатали двухэтажный дом в Дубае на 3D-принтере и вошли в Книгу рекордов Гиннесса

Следующий слайд

«Синхронизация»

«Синхронизация» — один из самых крупных в Москве лекториев для взрослых, который рассказывает об истории искусства, литературы, кино и других областях знаний доступным языком. Его основали в 2015 году друзья Мария Бородецкая и Андрей Лобанов. Через год Лобанов переключился на проект в другой сфере (см. слайд про стартап «Алгоритмика»), и генеральным директором стала Бородецкая.

Бывший маркетолог, она сразу взялась за переупаковку продукта: вместо точечных лекций по темам, привязанным к выставкам, премьерам или специализации преподавателя, которые проходили на старте и привлекали всего по несколько друзей основателей, сделала упор на фундаментальные программы, разбитые на курсы. Цель, которую декларирует «Синхронизация», — не просто дать слушателям факты по отдельным предметам, а сложить их в «стройную систему, каркас, на который потом уже можно нанизывать специальные знания в той или иной области». Такой системный подход пользуется спросом: по итогам 2019 года выручка лектория превысила 100 млн рублей, проект с первого года работает в плюс и увеличивает финансовые показатели в 2,5 раза каждый год.

Объем рынка дополнительного непрофессионального образования в Москве, на котором работает «Синхронизация», Бородецкая оценивает в 600-700 млн рублей в год. И он будет расти, уверена основательница: москвичам надоело проводить время в ресторанах и кино, и рынок обучения в виде развлечения — один из самых перспективных, говорит Бородецкая.
Осенью 2018 года «Синхронизация» запустила онлайн-направление. Формат неожиданно выстрелил: сегодня уже около 50% всех лекций компании проходят онлайн, еще 30% — публичные офлайн-лекции, 20% — корпоративные мероприятия. Суммарная аудитория — 7000 человек в месяц.

Кроме «живых» и онлайн-лекций, «Синхронизация» обросла множеством нетипичных для лектория форматов — организовывает поездки выходного дня, завтраки с преподавателями, лекции в старинных особняках, квизы и т.д. В ближайших планах — выход за рубеж: по словам Марии, курсы охотно проходит русскоязычная аудитория из Европы и США: 20% онлайн-покупок уже сейчас совершаются из других стран.

Следующий слайд

«Дядя Дёнер»

История федеральной сети шаурмянных «Дядя Дёнер» началась в 2009 году с убыточной точки на цокольном этаже, которую открыл в Новосибирске местный предприниматель Антон Лыков. До этого он несколько лет был правой рукой сооснователя сети кофеен Traveler’s Coffee Анвара Пириева. Лыков быстро впитал опыт работы в глобальной компании и решил открыть свое дело.

Маленькую шаурмянную «Падишах» возле транспортной развязки он открыл, продав две машины. Но бизнес приносил только убытки — нужно было открывать сеть.

С инвестициями помог другой местный предприниматель Антон Горестов, с которым Лыков когда-то работал в казино. Вместе партнеры инвестировали 2 млн рублей в открытие пяти шаурмянных. К делу партнеры подошли по науке: сразу ввели технологические карты, униформу и KPI для поваров, придумали конструктор шаурмы, как в Subway.

Все это помогло шаурмянным «Дядя Дёнер» стать настоящей глобальной компанией с советом директоров, открыть 115 точек в 10 городах России. За десять лет «Дядя Дёнер» выпустил собственные облигации, чтобы привлечь дополнительный капитал для развития, попасть в шоу Ивана Урганта и получить статус одной из самых крупных self-made сетей уличной еды в России.

В ближайших планах Лыкова и Горестова — покорение Москвы. Потенциал огромен, считают основатели: сегмент шаурменных в городе, по их мнению, работает на уровне отдельных привокзальных точек, и «Дядя Дёнер» с отработанной франчайзинговой схемой и технологической платформой метит в лидеры рынка.

Узнать подробнее:

Как два сибиряка построили бизнес на шаурме с оборотом в 500 млн рублей в год

Следующий слайд